Стивен Ван Дайн - Злой гений Нью-Йорка [Дело Епископа]
Маркхэм стал прощаться, но профессор попросил его остаться ещё на несколько минут.
— Скоро вернётся Сигурд. Он будет рад повидаться с вами. А знаете, м-р Ванс, Сигурд рассказывал мне, что вы вместе с ним ходили на «Привидения». Вы разделяете его поклонение Ибсену?
Я заметил, что Ванс слегка смущён вопросом, но когда он стал отвечать, в его голосе не было и намёка на смущение.
— Я много читал Ибсена, несомненно, он гениален, но я не нахожу в нем ни красоты формы, ни философской глубины, свойственных «Фаусту» Гёте.
— Я вижу, что у вас и Сигурда есть определённые расхождения во взглядах.
Через несколько минут мы шли по Вест-авеню, вдыхая свежий апрельский воздух.
— Заметь, Маркхэм, — лукаво сказал Ванс, — что профессор нисколько не удовлетворился твоими заверениями.
— Его подозрительность вполне понятна. Ведь эти убийства близко коснулись его дома.
— Нет, это не объяснение. Он что-то знает, о чем не хочет нам сказать.
— Не думаю.
— Маркхэм, милый Маркхэм! Да ведь ты же слышал его спотыкающийся, неясный рассказ? Предполагалось, что мы догадаемся. Да! Вот поэтому он и настаивал, чтобы мы пришли к нему, когда Арнессона не было дома.
Вдруг Ванс перестал говорить.
— О-о! Так вот почему он расспрашивал меня об Ибсене!.. Честное слово! Вот дурака-то я свалял. — Он уставился на Маркхэма. — Наконец истина! — сказал он мягко и выразительно. — И разрешение этой задачи дано не тобой, не мной, не полицией, а норвежским драматургом, умершим двадцать лет назад. У Ибсена ключ к этой тайне!
Маркхэм испугался, что тот лишился рассудка, но прежде чем ему удалось заговорить, Ванс подозвал автомобиль.
— Я покажу тебе то, о чем я думаю, когда приедем домой. Невероятно страшная действительность! Я сразу же понял, что было три возможных виновника, — продолжал Ванс. — Психологически каждый из них был способен на убийство, так как эмоциональные толчки могли нарушить у них умственное равновесие. Один из подозреваемых мною был Друккер, но его убили; осталось двое других. Парди, по всей видимости, совершил самоубийство, и я допускаю, что его смерть могла быть принята как доказательство его виновности. Но смерть его не является, по моему мнению, завершением событий — карточный домик смутил меня. Я знаю, что Парди был невиновен и не совершил самоубийства. Вероятно, убийца потешается над нашим легковерием.
— Какими рассуждениями дошёл ты до такого фантастического вывода?
— Тут дело не в рассуждениях. Наконец объяснение этих преступлений в моих руках. Я знаю смысл подписи «Епископ».
Когда мы приехали к нему, он повёл нас прямо в библиотеку и снял с полки второй том полного собрания сочинений Ибсена. Найдя «Претендентов», он открыл страницу, на которой был перечень действующих лиц: среди них было имя:
Николай Арнессон, епископ в Христиании.
Как зачарованный, я не мог отвести глаз от этой строки. А потом я вспомнил… Епископ Арнессон — один из ужасающих злодеев во всемирной литературе, циничное, над всем издевающееся чудовище, коверкающее все жизненные ценности, обращая их в гнусное шутовство.
Глава XXIV
ПОСЛЕДНИЙ АКТ
Вторник, 26 апреля, 9 часов утра
В месте с этим изумительным открытием «Дело Епископа» вступило в последнюю и самую страшную фазу. Хэс был извещён об открытии Ванса, и на другой день рано утром мы все должны были собраться у следователя для военного совета. Ванс и я явились на несколько минут позже десяти. Свэкер встретил нас и попросил подождать в приёмной, так как Маркхэм в эту минуту был занят. Едва мы успели сесть, как появился Хэс, нахмуренный и недоверчивый.
— Я передаю это дело вам, м-р Ванс, — объявил он. — Не можем же мы арестовать этого молодца, потому что его имя напечатано в книжке.
— Может, нам удастся найти какой-нибудь выход, — возразил Ванс. — По крайней мере, мы знаем теперь, где мы.
Через десять минут Свэкер объявил нам, что Маркхэм освободился.
— Простите, что заставил вас ждать, — извинился Маркхэм. — Новая беда, и опять в той же части Риверсайдского парка, где был убит Друккер. Вчера с детской площадки исчезла девочка после разговора с неизвестным мужчиной. Но этим делом будет заниматься бюро о пропавших людях. Так я отцу и сказал. Если твоё любопытство удовлетворено, то…
— Совсем не удовлетворено, — не уступил Ванс. — Я должен узнать подробности. Эта часть парка имеет для меня какую-то притягательную силу.
— Хорошо, — согласился Маркхэм. — Пятилетняя девочка, по имени Медлин Маффет играла с группой других детей вчера в половине шестого. Она взобралась на высокий вал у стены; вскоре гувернантка пошла за нею, думая, что она спустилась на другую сторону, но девочки нигде не оказалось. Двое или трое детей говорят, что видели, как она разговаривала с каким-то человеком, а потом пропала.
— Медлин. — Ванс задумчиво повторил имя. — Маркхэм, кажется, эта девочка знала Друккера?
— Да. — Маркхэм выпрямился. — Отец упоминал, что она часто ходила к нему в гости…
— Я её видел. Очаровательное существо… Она принесла пучок цветов в день похорон Друккера, а теперь она исчезла…
— Что у тебя на уме? — резко спросил Маркхэм. — Ведь мы собрались здесь не для того, чтобы обсуждать исчезновение девочки…
Ванс поднял голову; на лице его было выражение ужаса. Он зашагал по комнате взад и вперёд.
— Да, да именно так, и время подходящее… и все подходит…
Он быстро повернулся и схватил Маркхэма за руку.
— Пойдём, скорее! Это единственный шанс, нельзя терять ни минуты. Всю неделю я боялся этого.
Маркхэм выдернул у него руку.
— Я шагу не сделаю, Ванс, пока ты не объяснишься.
— Это последний акт. Даю тебе слово. — В глазах Ванса теперь было что-то такое, чего я раньше никогда не видел. — Теперь «Маленькая мисс Маффет». Имя несколько иное, но это ничего не значит. Достаточно похожее для шуток Епископа.
Через несколько минут мы мчались в автомобиле следователя.
— Может быть, я не прав, — сказал Ванс, — но все-таки мы должны рискнуть. Предполагается, что мы ещё ничего не знаем, и это наш единственный шанс…
Когда автомобиль остановился у подъезда диллардовского дома, Ванс выскочил первым и побежал по ступенькам. Пайн открыл двери.
— Где м-р Арнессон? — спросил Ванс.
— В университете, сэр, — спокойно ответил старый слуга.
— Тогда проводите нас к профессору Дилларду.
— Простите, сэр, но профессора тоже нет дома.
— Вы один здесь?
— Да, Бидл пошла на рынок.
— Тем лучше. Сейчас мы произведём обыск. Ведите нас.
Обыск начался с подвального этажа. Каждая каморка, каждый шкаф — все было обыскано.
